Белое на белом - Страница 25

Канцлер Айзеншен всегда считал, что лучший яд — это тот, что носят на поясе, а противоядия от пары футов стали в животе еще не придумали. Поэтому в своих мыслях о, скажем так, смене короля, он рассчитывал на надежных людей, а не на ненадежные капли и порошки.

Впрочем, надежные люди — понятие расплывчатое. Никакая личная преданность — и уж тем более услужливость — не заменит профессионализма. Возьмем, к примеру, ресских брави…

2

История ресских наемных убийц до Диких веков не дотягивала, но вплотную к ним примыкала. Люди, которые могли убить того, кто мешает тебе жить и наслаждаться каждым прожитым днем, появились тогда, когда личное прекращение чужой жизни стало считаться дурным тоном. Первоначально брави были шайками бывших солдат-наемников, в начале одиннадцатого века, в краткий промежуток без войн, получивший название Тихой дюжины, бродивших по городу и задиравших всех тех, кто казался им недостаточно мужественным и достаточно слабым. Бесконечными драками с горожанами, городской стражей, небогатыми дворянами, опять городской стражей, солдаты пытались восполнить то ощущение кипящей крови, которого так не хватало им после окончания войны. Кем был тот, кто заплатил одной из шаек за то, чтобы следующим убитым оказался нужный — а вернее, совершенно ему не нужный — человек, так и осталось неизвестным. Нанимающие убийц крайне редко заботятся о том, чтобы их имена остались в анналах истории.

Когда Тихая дюжина закончилась большая часть брави вернулась к битвам и сражениям, а меньшая… А меньшая решила, что убивать и воевать — разные вещи. Убивать проще. И безопаснее.

В настоящее время брави уже не были теми отчаянными задирами. Различные команды — хотя они предпочитали, чтобы их называли «школами» — специализировались на различных способах «приобщения к большинству». «Капуччи бьянко» предпочитали дистанционный способ: луки, стрелы, арбалеты… Огнестрельное оружие они считали слишком громким и потому почти не пользовались им, хотя, говорят, они заплатят огромные деньги тому, кто создаст бесшумное ружье. «Квартеросетте» были мастерами несчастных случаев: падение с лошади с переломом шеи, утопление во время катания на лодке… «Гли оччи верде» сменили шпагу и звон клинков на острый стилет и тишину скрытного проникновения, из-за чего всегда ссорились с по большей части состоящими из фаранов членами «Лионе неро», которые обожали взрывы и пожары. Фараны в Рессе были вне закона, поэтому заниматься своим обычным ремеслом — подделкой и мошенничеством — им было крайне трудно.

Пока канцлер не выбрал, от какой именно хвори умрет король, но точно знал, что жить его величеству осталось недолго. Канцлер желал своему государству исключительно блага, король, возможно — тоже, но их мнение о благе несколько расходились.

3

Узкий пустой переулок. Несколько снежинок плавно слетает вниз на припорошенную землю. Три курсанта школы черносотнецев. И никого больше. Особенно одноглазого, которому некуда было деться и который просто исчез.

Цайт посмотрел вверх, хотя шансов на то, что незнакомец улетел, было мало. Птицы таких размеров обычно не летают. Страусы там, дрофы…

Вольф тоже посмотрел наверх. Оттуда на них глядела Младшая луна, как бы говоря…

— Мы идиоты.

Ксавье, в отличие от своих товарищей, не выпил ни капли, соблюдая свое воздержание, поэтому он взгляд опустил. На земле переулка лежал тонкий слой свежевыпавшего снега. На котором четко чернели отпечатки сапог одноглазого. Они шли по переулку, доходили до стены и… И все.

— По стене поднялся? — Цайт недоверчиво прищурился. В возможность обычного человека в несколько секунд вскарабкаться по стене, самое низкое окно которой — на уровне второго этажа — верилось слабо. Но в призраков проходящих сквозь стены Цайт не верил совсем.

— Идиоты мы не поэтому. Почему мы сразу же не посмотрели на следы Йохана? — Ксавье со щелчком вогнал шпагу обратно в трость.

Вольф бросился обратно, к выходу из пивной, первым.

Снег у крыльца уже был основательно истоптан, с десяток черных цепочек следов тянулись вдоль по улице.

— Это не то, — Ксавье, низко склонившись, рассматривал следы, — эти идут в пивную. И эти… И эти… А эти из пивной, но это не след Йохана… И этот… А это опять в пивную… Вот! Вот его след!

Кончик трости указал на следы, пересекавшие улицу наискосок.

— Откуда ты знаешь? — скептически спросил Цайт. Вольф, уже рванувшийся было по следу, приостановился.

— Это сапог Черной сотни, по рисунку подошву видно, и размер ноги Йохана. Разве что где-то здесь еще есть курсанты.

Троица отправилась по следу пропавшего товарища. След шел прямо, как будто человек точно знал, куда направляется. Или как будто ему было все равно куда идти.

— Не ожидал такого мастерства следопыта от аристократа, — Цайт поравнялся с Ксавье.

— С чего ты взял, что я — из аристократов?

— Ты бы видел себя в первый день. Выражение лица человека, который привык, чтобы ему и чай подавали не меньше трех слуг и в туалет он ходит исключительно в сопровождение фанфар…

— У нас был такой большой замок, что пока найдешь герольда — до туалета добежать уже не успеваешь. Вот и пришлось учиться искать слуг по следу…

— А ты откуда?

Ксавье быстро глянул на Цайта: не мог тот забыть о том, что их прошлого больше не существует.

— Из Драккена, — коротко ответил он.

— Ух ты. А у вас там правда живут вампиры?

— Нет.

Ходили слухи, что герцоги Драккен — вампиры все, поголовно.