Белое на белом - Страница 36

Йохан тихо шуршал чем-то возле зеркала, повернувшись к остальным спиной, гремел баночками с гримом и шептал вполголоса. Ксавье за книгой тоже шептал, но достаточно громко, чтобы понять, что он проклинает некоего полководца, который спрятал на пути движущейся армии ящики с птицами. Правда, проклинает уважительно, как обычно клянут ловкого мошенника. Цайт молча смотрел в книгу остановившимися глазами. Как будто видел там нечто совершенно неожиданное.

— Холера… — неожиданно пробормотал он, — Чума. Лихорадка! Да вниз они совсем не сдвинутся!

Вольф подпрыгнул на кровати:

— Кто не сдвинется?

— Поршни! Только вверх!

На непонятную фразу обернулся Йохан… Цайт уронил книгу.

— Холера! — Вольф шарахнулся в сторону.

Йохан нанес на лицо грим, который старил его лет на двадцать. И ладно бы это, в конце концов, к его появлению в образе от юного попрошайки до старого солдата ребята уже привыкли. Но сегодня грим Йохана покрывал только половину лица, в результате превратившегося в жуткую маску.

— Кхм… — Ксавье подхватил упавшую было книгу, — Йохан, ты хоть предупреждай.

Тот молча кивнул и потянулся к тряпке, но не успел.

В дверь постучали и следом быстро вошел сержант Зепп:

— Так, парни… Холера! Йохан, сотри этот ужас… Так, парни, смываете косметику, одеваете форму и выходите на двор. Там вас ждет карета. Через пять минут чтоб были на месте.

Ровно через пять минуть все четверо стояли у кареты. Обычной извозчицкой, какие можно было увидеть в любом уголке города. Даже там, где полицейские появлялись только по трое и то днем.

У кареты стоял старший сотник Симон.

— В карету, — не говоря больше ни слова скомандовал он.

Охваченные нехорошими предчувствиями парни покачивались на подушках сиденья. Сотник сидел напротив и молчал.

— Господин старший сотник, разрешите вопрос? — не выдержал Цайт.

Симон внимательно посмотрел на юношей. Поправил шторки на окнах и без того плотно задернутые.

— Разрешаю, — кивнул он наконец.

— Куда мы едем?

— К одному господину, который хочет с вами познакомиться.

Прозвучало не то, чтобы угрожающе, но очень неприятно. Кто тот господин, что может приказать командиру Черной Сотни?

— Разрешите спросить, — опять Цайт — А кто он такой?

Черное, почти невидимое в полумраке кареты лицо сотника осветила улыбка:

— Никто.

Цайт закашлялся. Он не очень хорошо знал эстский язык, но помнил, как по эстски будет «никто».

Немо.

4

Два газовых светильника на стене были завернуты почти до самого конца, поэтому голубоватые язычки пламени почти не освещали комнату. Они дрожали на легком сквозняке, еле слышно гудя. Временами в их звуке слышался неразборчивый звук, похожий на шепот.

Приведший четырех курсантов Симон стоял в углу, прислонившись к стене. Полумрак превращал его в силуэт, вырезанный из темной бумаги.

Карета долго петляла по улицам, то ли запутывая след, то ли пробираясь узкими переулками. Точно понять это было нельзя, из-за завешенных шторами окон. Когда же она наконец остановилась и ребята выбрались наружу, перед их глазами находилась высокая стена, окружавшая двор. Судя по всему, задний двор какой-то захудалой гостиницы. Темно-бурые кирпичи стен, несколько осклизших бочек в углу, от которых воняло протухшей капустой, груда деревянных обломков, припорошенных снегом…

— Рабочие кварталы, — буркнул Цайт под нос.

Ксавье бросил на него быстрый взгляд, но промолчал.

— Запах, — ответил на незаданный вопрос Цайт, — Запах угля, сгоревшего в фабричных печах. Здесь все им пропитано.

Симон, не говоря ничего, кроме «давай-давай, ребята», завел их в низкую дверь. В здании было пусто, возможно, гостиница была заброшена, а может быть, хозяев выгнали на время, необходимое Немо для… Для того, что он собирался сделать.

Четверо юношей прошли под конвоем сотника через темную, холодную кухню и поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, в один из номеров. Где их ждали.

Парни сели на лавку, установленную посреди комнаты похоже специально для них. Поперек комнаты была установлена раскладная ширма: две крайние стенки ее были из плотного картона, с рисунками танцующих над соснами сорок, средняя же — из черной полупрозрачной кисеи.

За ширмой никого не было.

Ребята сидели в ряд и молчали. Никому не хотелось узнавать, когда же, холера его возьми, здесь появится начальник тайной полиции. Не тот это человек, встречу с которым хочется торопить. Если бы он и вовсе не появился, никто бы не расстроился.

Вольф молчал, стискивая сцепленные пальцы рук. Цайт крутил головой, похоже, пытаясь угадать, куда же их привезли. Ксавье сидел спокойный и внешне расслабленный, его напряжение выдавали разве что вспухшие желваки на скулах. Только Йохан по своему обыкновению был на самом деле спокоен, как валун на дороге. Именно он и увидел появление Немо.

По комнате пробежал легкий, еле заметный сквознячок, тихо стукнула невидимая за ширмой дверь и за кисеей появились очертания человека, опустившегося в кресло. Йохан дотронулся до Ксавье, тот указал на незнакомца Вольфу, Цайт получил тычок в бок и замолчал.

Все четверо уставились на человека за ширмой.

— Добрый вечер, — прозвучал голос Немо. Звонкий, молодой, почти мальчишеский. Неужели страшный начальник — их ровесник?

— Добрый… — нестройно ответили юноши.

Тень за ширмой чуть наклонилась в их сторону.

— Так вот вы какие… — наконец произнес Немо, — Молодые. Совсем молодые люди, чуть было не начавшие войну…