Белое на белом - Страница 79

Ксавье сел на землю, оторвал клок от рубашки и, прижав ткань к кровоточащему порезу, полез во внутренний карман убитого шпиона за похищенными бумагами.

Бумаг не было.

Ксавье лихорадочно перерыл все карманы, обыскал тело, прощупал все возможные потайные места.

Бумаг не было.

Убийца успел их кому-то передать.

Ксавье застонал и упал на спину.

Он только теперь подумал, что живым берендианин был бы гораздо полезнее.

9

Кугель и Нагель не стали размышлять и раздумывать. Они не оглядываясь бросились бежать. В разные стороны.

Эта тактика давно была отработана у двух приятелей: в случае, когда нужно спасаться бегством, всегда бежать поодиночке. Шансы, что хотя бы один останется на свободе и сумеет вытащить второго из передряги возрастали в два раза.

Йохан, мгновение помедлив, бросился за крупным Нагелем.

Спроси кто-нибудь у юноши, как он успел просчитать шансы, тот бы только молча пожал плечами. Успел как-то.

Нагель был крупнее, а, значит, скорость набирал медленнее, чем молодой юноша. На короткой дистанции человек может обогнать даже лошадь, что уж говорить о головорезе.

В несколько скачков настигнув только-только разгоняющегося Нагеля, Йохан прыгнул ему на спину, сбивая с ног и ударил по затылку эфесом шпаги. Раз и другой.

Нагель только засопел. Удары только слегка оглушили его. Шпага очень хороша, когда надо кого-то убить, но, к сожалению, мало пригодна тогда, когда хочешь взять живым.

Выдернув из штанов пленника ремень, Йохан скрутил Нагелю локти за спиной «рабским узлом», который, как рассказывал преподаватель и как убеждались на личном опыте студенты, было проще разрезать, чем развязать. После этого юноша затащил громилу в ближайший подъезд и бросился за Кугелем.

Пленение здоровяка заняло меньше минуты, и второй не успел бы убежать далеко.

Иногда можно поймать и двух зайцев кряду.

Кугель свернул в узкий переулок, фактически щель между домами, вполне возможно, что там — тупик или же его кто-то задержит… Шансы есть!

Есть!

Переулок-щель, в отличие от большинства старинных улочек, был прямым как стрела, сжатый обшарпанными стенами, в которых кое-где виднелись крошечные оконца, да и то на уровне второго этажа. Никаких дверей, только в конце виднелась арка, за которой находилась другая улица. Кугель был на полпути к выходу из переулка. Йохан бросился за ним. Не уйдет! Разве что…

На тот свет.

За спиной Йохана громыхнул выстрел, Кугель, до которого оставалось с десяток шагов, споткнулся и рухнул на землю.

Юноша обернулся, успел увидеть руку с дымящимся пистолетом, исчезающую в одном из окошек, прижался к стене, распластался по ней, проклиная того, кто считал, что лучшее оружие офицера — это шпага. Не сейчас! Не в современном мире! В чумную яму шпаги! Отныне только пистолет!

Второго выстрела из окна не последовало, Йохан осторожно подошел к Кугелю.

Мертв. Дыра в спине, куртка уже пропиталась кровью. Упавший котелок валялся в стороне.

Мертв.

Хорошо, что есть еще второй пленник, взятый живым.

Живым!

Йохан бросился обратно.

10

Нагель уже давно пришел в себя и теперь ерзал, пытаясь освободиться от пут или хотя бы встать на ноги. Проклятый мальчишка! Как будто всю жизнь палачом работал!

Послышались легкие почти бесшумные шаги.

Перевернувшийся на бок Нагель замер, рассматривая трещины на штукатурке. Шаги остановились у него за спиной.

Громила тихо оглянулся:

— А, это вы, — облегченно выдохнул он, — Повезло мне… Развяжите, а то пацан скоро вернется.

Подошедший нагнулся над связанным.

— Чт…ахрррр…

11

Йохан, размахивая шпагой, вылетел из переулка, затормозил каблуками уже на середине улицы и, пугая прохожих, бросился к двери подъезда, где он оставил связанного Нагеля.

Нагель оставался там. По-прежнему связанный.

Выпученные глаза, прикушенный язык…

Черный плетеный шнурок, глубоко врезавшийся в горло.

Громила еще что-то хрипел, но когда Йохан метнулся к нему, то уже затих.

12

Темно-вишневая капля крови побежала вниз по пальцу. Цайт бездумно проводил ее взглядом.

Он укололся о дротик рыжего верзилы. И судя по всему, а особенно по черной маслянистой смазке наконечника, дротик отравлен.

«Интересно… — задумался Цайт, — Сколько мне осталось жить?»

«Долго, — ответил он сам себе, — потому что тебя, то есть одноглазого, собирались похитить, а не убить… Если это и яд… то это не яд…»

Мысли начали путаться, как после бутылки крепкого шнапса. Рука повисла безжизненной плетью. Ноги медленно становились ватными, в глазах все плыло.

«Доктор Лепс… — выдал последнюю мысль останавливающийся мозг, — Он хи… химик… Он… поможет…»

Цайт вывалился из подъезда и обвел взглядом улицу. Череп с рыжим подручным уже давно скрылись, зато появился тот, кто мог бы помочь. Наверное.

Полицейский в серой форме был до крайности озадачен, когда к нему подошел и упал на руки лохматый юноша в кожаном костюме, выглядевший как пьяный, но выпивкой не пахнущий.

— Улица Серых крыс… — прошептал юноша и отклеил от лица правый бакенбард, — Срочно… Меня отравили… Доктора…

13

И снова королевский кабинет. Правда, другой: в тот, где Вольфа угощали картофелем по-айнштайнски, все желающие не поместились бы.

За столом — так же девственном чистым от бумаг — восседал розовой глыбой король Леопольд — помимо него в кабинете сидели и стояли сыщик Римус, королевский шут, огромный отец Райн, ближайший помощник убитого гаттонбергского епископа, тощий, постоянно кашляющий отец Заубер, столичный мэр айн Грауфогель, два полицейских и за спинами всех этих людей скромно прятались Вольф и толстенький священник.