Белое на белом - Страница 59

4

Цайт покрутил головой:

— Это было… быстро.

Глаза Вольфа медленно превращались в привычные серые глаза застенчивого юноши.

— Он был хорошим фехтовальщиком. Сразу видно, по тому, как он держит шпагу, по движениям, по всему. После первых же выпадов он понял бы, как я фехтую и стал бы гораздо более осторожным. Я мог не справится.

Трое друзей подписали все бумаги о том, что в ходе тренировочного боя лейтенант седьмого гусарского полка Фридрих айн Реч по собственной неосторожно причинил себе травму и вышли в коридоры игорного дома в поисках куда-то запропавшего Йохана.

— Вольф, — Цайт, нервничавший до поединка мгновенно отбросил все плохие мысли, как только увидел победу приятеля, — ты и правда думаешь, что мог проиграть? Да я такого никогда не видел!

— Я видел, — кажется, Вольфа начинало немного трясти, — Мой отец всегда говорил «Никогда не считай себя непобедимым».

— Это он учил тебя фехтовать? — Ксавье остановился и оглянулся. Йохана нигде не было. Вообще людей было немного. Из игорной комнаты неподалеку вышли двое крупных мужчин в плохо сидящей и мятой одежде, один — с красным обветренным лицом, другой — белый как плесень в сыром подвале.

— Да, — кивнул Вольф, — первую шпагу я взял в руки в пять лет. Отец специально заказал ее под мой тогдашний рост.

— А первого человека ты убил во сколько лет? — Цайт пытался пошутить, но его улыбка слегка покривилась.

— В десять, — Вольф не шутил.

Ксавье промолчал. Своего первого «крестника» он поймал и прикончил в двенадцать.

— Йохан!

Молчаливый товарищ вышел из игровой комнаты. Из той самой, откуда несколько секунд назад вышли двое громил с лицами лесных разбойников. Ксавье оглянулся, но парочка уже исчезла.

— Ты куда это пропал? — Цайт не обращал внимания на незначительные мелочи.

— Я… — Йохан выглядел так, как будто смотрит глубоко внутрь себя, — Я встретил… Встретил знакомых…

— Хороших знакомых? — Вольф знал, что знакомые бывают разные, а такое поведение для обычно непробиваемо спокойного Йохана крайне нетипично.

— Просто знакомые… — Йохан заморгал и его лицо приобрело обычное выражение. Вольф и Цайт дружно вздохнули, однако Ксавье заметил, что дурные мысли никуда не исчезли. Йохан просто спрятал их за маской своего обычного лица.

«Маски… — подумал Ксавье, — мы все носим маски».

5

Йохан с усилием прогнал мысли глубоко-глубоко внутрь головы. Так, чтобы они хотя бы не отражались на лице. Ситуацию, в которую он попал можно обдумать чуть позже.

Кугель и Нагель не были охотниками за головами. Они не собирались относить его голову к тем нибельвассерцам, которые с удовольствием увидели бы ее на колу на собственном заднем дворе. Не хотели они и получения от него денег за молчание. Откуда деньги у курсанта?

Они заставили Йохана стать шпионом.

Какие тайны может знать курсант? Почти никаких. Но…

Йохан и сам уже понял, что офицеры Черной Сотни — не совсем офицеры. И даже, возможно, совсем не офицеры. Если судить по их подготовке из них готовят нечто вроде офицеров Тайной службы, какая была в Брумосе лет сто назад. Выполнение особых поручений, секретная служба… Похоже, кто-то решил создать в Шнееланде свою личную гвардию. Правда, кто? Король? Судя по слухам — толстяк, обеспокоенный только кухней. Первый маршал? Канцлер? Кардинал?

Йохан склонялся к мысли о том, что затея с Черной Сотней — идея Первого маршала. Рихард айн Штурмберг, опять-таки по слухам, был выдающейся личностью, которому вполне могла прийти в голову подобная мысль. А разговоры о его развращенности… Бывают ведь и просто сплетни.

И теперь он должен шпионить для кого-то, пославшего к нему двух громил, против Маршала. Против Сотни. Против друзей.

Или НЕ шпионить?

Кугель пообещал, если он не согласится, выдать его местонахождение Грюнштайнам. Или айн Розенам. Требовать осуждения преступника те не станут, не глупцы. А вот подослать убийц. Мундир курсанта — да пусть даже и офицера — не волшебная кольчуга и пуля или нож с легкостью оборвут жизнь юноши, когда-то верившего в любовь.

Любовь…

— Подождите минуту, — остановил он друзей и бросился в зал игорного колеса.

Каролины не было. За столом сидели совсем другие люди.

Она ушла. Жаль. Жаль… Жа…

— Господин офицер, — молодая девушка-разносчица потянула Йохана за рукав. В ее синих глаза мешались восхищение и зависть, — Вам просили передать.

Небольшой бумажный листок, свернутый плотным квадратиком. Судя по форме — вырван из маленькой записной книжки, судя по бумаге — дорогой записной книжки…

«Йохан, не становись Римусом».

Несколько карандашных строчек, маленькие, аккуратные буквы.

«Йохан, мне нужно уйти. Но, если ты хочешь, можешь прийти ко мне в гости. Королевская улица, дом святой Катерины. Каролина айн Зоммер. Я буду ждать».

Юноша поднес записку к носу. Тонкий, еле уловимый аромат духов.

Ее духов.

6

В Бранде много красивых мест. Соборы, дворцы, мосты… Памятники героям и королям, статуи в тихих парках, сейчас, правда, укрытые щитами от снега и мороза, высокий шпиль Королевской Академии, колонны Адмиралтейства, тонкие башни Школы искусств…

Красивых мест много. Но есть и другие.

Узкая улочка, сжатая между бурыми кирпичными стенами домов, глядящих на свет маленькими оконцами. Впрочем «на свет» — неточное выражение. Даже летним днем свет попадает сюда нечасто, пропущенный через плотную пелену вечно висящих облаков темного угольного дымы.